В Тверской губернии среди болот и лесов раскинулось родовое поместье Салтыковых – село Спас-Угол. Здесь и родился Салтыков Михаил Евграфович (псевд. – Н. Щедрин), 15 (27) января 1826 – русский писатель-сатирик.

Его отец, Евграф Васильевич Салтыков, по своему происхождению принадлежал к старинному дворянскому роду, восходящему к XII столетию. Материальное положение Евграфа Васильевича было далеко не блестящим. Неумение вести хозяйство, непрактичность не способствовали благополучию семьи и процветанию доставшихся ему наследственных вотчин. Намереваясь поправить материальное положение, Евграф Васильевич выходит в отставку и в 1816 году женится на Ольге Михайловне Забелиной, дочери богатого московского купца. Ольга Михайловна принесла в семейную жизнь прямой и властный характер, трезвую и деловую практичность, неуемную энергию – бесценные для помещицы времен крепостного права качества, которыми совсем не был наделен ее муж. Бережливость и расчетливость, подчас переходящие в скопидомство, безраздельно воцарились в доме Салтыковых. Три тысячи крепостных и почти восемнадцать тысяч десятин земли – таков итог «приобретательских подвигов» Ольги Михайловны, в результате которых Салтыковы из захудалых помещиков к середине 30-х годов превратились в крупных землевладельцев.

Детские годы будущий писатель провел в обстановке процветающего крепостного права – «Я вырос на лоне крепостного права...» – писал он впоследствии. Все ужасы крепостной действительности в самом неприглядном и обнаженном виде прошли перед глазами впечатлительного мальчика. Учиться Михаил начал очень рано. В раннем возрасте выучился французскому и немецкому языкам. Позднее, в семь-восемь лет обучился русской грамоте и вскоре пристрастился к чтению, которое стало неиссякаемым источником его быстро растущих знаний. В 1836 году Салтыков успешно выдержал экзамены и поступил сразу в третий класс Московского дворянского института, из стен которого вышли многие деятели русской науки, искусства, литературы. В институте учились Жуковский, Вяземский, грибоедов, Лермонтов. «Над Дворянским институтом, – вспоминал писатель Данилевский, - незримо как бы веяло знамя русской литературы». Увлечение литературой поддерживалось и характером учебной программы, в которой преобладали гуманитарно-филологические дисциплины. В институте выпускались рукописные журналы, организовывались литературные вечера, на торжественных актах воспитанники читали свои сочинения, что не было чуждо и Салтыкову. На уроках русской словесности Салтыков знакомится с русской народной поэзией и творчеством Пушкина.

Два года провел Салтыков в Московском дворянском институте. Его успехи и блестящие способности были замечены и, как лучший воспитанник, он был рекомендован для отправки на обучение за казенный счет в Царскосельский лицей. Это было принято Михаилом без восторга, но, по настоянию матери, в апреле 1838 года он отправился из Москвы в Царское Село.

Среди живописных царскосельских парков не было уголка, который не напоминал бы о Пушкине. Здесь все жило Пушкиным, все было овеяно его славой. Но сам лицей к моменту поступления Салтыкова претерпел существенные изменения и превратил в казенное полувоенное учебное заведение, задача которого «определялась двумя словами: приготовить чиновника». «В лицее было лучше, но ненависть Николая в последнее время налегла и на него. Вся система казенного воспитания состояла в внушении слепого повиновения, ведущей к власти как к своей награде. Молодые чувства, лучистые по натуре, были грубо оттеснены внутрь, заменяемы честолюбием и ревнивым, завистливым соревнованием...» А. И. Герцен. Былое и думы.

В лицее началась литературная деятельность Салтыкова. «Смерть Пушкина была еще у всех в свежей памяти, и поэты того времени никак не могли поделить между собою наследство его. Во мне родилась самонадеянная мысль, …, завладеть хоть одним клочком этого наследства. Чтоб достигнуть этого, я писал стихи, так сказать, запоем, каждый день задавая себе новую тему, и, во что бы то ни стало, выполняя ее. Воспитатели ловили меня на этих занятиях и безжалостно предавали поруганию, прочитывая во всеуслышание произведения моей музы. Товарищи в свою очередь загадочно переглядывались между собой, и сначала шепотом, а потом громче стали называть меня "умником"» М. Е. Салтыков-Щедрин. В больнице для умалишенных.

На сером и безрадостном фоне воспитания и образования в лицее важными в жизни молодого человека было знакомство с Петрашевским, их совместные беседы и чтения, посещения вечеров у Языкова, где удавалось увидеть и услышать самого Белинского. После выхода из лицея, весной 1845 года, Салтыков был определен на службу в канцелярию Военного министерства, но его искания не укладывались в узкое русло служебных поручений. На «пятницах» у Петрашевского Салтыков познакомился и сблизился со многими деятелями русской науки, литературы и революционного движения того времени. Здесь он встречался с Достоевским, подружился с молодым ученым-экономистом Владимиром Милютиным и талантливым критиком Валерианом Майковым. Через них Салтыком установил связь с редакциями журналов «Современник» и «Отечественные записки», на страницах которых появились его первые повести - «Противоречия», «Запутанное дело», в которых с художественной убедительностью зазвучал мотив социальных противоречий. Как в свое время А. С. Пушкин, Салтыков попал в опалу за свои взгляды, признанные вредными и отправлен в далекую Вятку под надзор губернатора, с назначением чиновником особых поручений, а спустя два года – советником губернского правления.

Обладая немалым запасом знаний, трезвым практическим умом, Салтыков добросовестно исполнял возлагаемые на него служебные поручения. Вятская ссылка сблизила Салтыкова с жизнью, столкнула с конкретными явлениями самодержавно-крепостнической действительностью. Знания, накопленные в далекой вятской глуши, собираемые по крохам, пригодились позднее в в работе над «Губернскими очерками» (1856-1857), названными позднее Н. Чернышевским, одним из «исторических фактов русской жизни». Позже увидят свет «Пампадуры и пампадурши» (1863-1874), «История одного города» (1869-1870) – одна из вершин творчества писателя.

Он скромно именовал себя всего лишь «летописцем минуты»: «Я ничего не создаю, ничего лично мне одному принадлежащего не формулирую, а даю только то, чем болит в данную минуту всякое честное сердце». (Письма к тетеньке).

До чего же негостеприимно встречает читателей этот автор! Мало того, что сурово смотрит с портретов, так еще зло и непонятно рассказывает о печальной действительности российской жизни конца девятнадцатого века: «Все мне в этой стране родственно и достолюбезно. Дороги мне и зыбучие пески её, и болота, и хвойные леса..., но в особенности мил населяющий её люд, простодушный, смирный, слегка унылый, или, лучше сказать, как бы задумавшийся над разрешением какой-то непосильной задачи» «Пошехонские рассказы).

Попробуем перечитать сегодня его произведения – «Господа Головлевы» (1875-1880), «Пошехонская старина» (1887-1889), очерки «Письма к тетеньке» (1881-1882), «Сказки» – и мы увидим глубокий, проницательный комментарий к тому, что происходит уже на наших глазах. Увидим главное — огромную любовь писателя и человека к своей родине: «Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России» (Убежище Монрепо) .

В фонде музейной библиотеки хранится ряд изданий, позволяющих не только познакомиться с произведениями М. Е. Салтыкова-Щедрина, но и дающие представление о жизни и творческом пути писателя. Два из них являются частью первых поступлений в послевоенную музейную библиотеку: